- В последние недели тема номер один в новостях - пленные, которых вернули во время так называемых больших обменов. Вы можете сказать что-то относительно жителей Луганской области, которые попали в это число? Относительно насущных проблем этих людей и помощи им. - Сейчас с ними работает государство, спецслужбы. Когда они выполнят свою роль, подключимся мы. Наши громады отрабатывают соответствующие программы. В частности, в Северскодонецкой громаде предусмотрена компенсация жилья на некоторое время, помощь в интеграции и еще много всего. Сейчас могу сказать лишь то, что ко мне лично точечно обратились родственники двух обменянных пленных и точечно мы закрыли им определенные потребности. По состоянию на сейчас это единственное, что могу сказать. Предлагаю вернуться к этой теме позже. Проблемы тех, кто хочет платить налоги в бюджеты Луганщины: похвастаться нечем - За эти три года много было переговорено о проблемах релоцированного бизнеса Луганской области и вообще тех, кто хочет и дальше платить налоги именно в луганские бюджеты. Со слов вашего предшественника Артема Лысогора более года назад «ОстроВ» писал, что в Кабмине наконец услышали об этих проблемах (отказ в сотрудничестве банками, партнерами, перевозчиками, «Новой почтой» и т.д.) и пообещали что-то сделать на законодательном уровне. И после всех этих разговоров, буквально на днях моя коллега Марина Мухина из Старобельского района звонит и эмоционально говорит примерно следующее: «Для чего вообще тогда нужны луганские налоговые, если я не могу работать, будучи в них зарегистрированной? Я принципиально хочу платить налоги в Старобельской громаде - и из-за регистрации в Старобельской налоговой я не могу несколько месяцев получить гонорары! Поднимите снова эту тему!» Для Марины и таких людей как она регистрация именно в наших налоговых - своего рода психологическая поддержка, возможность и дальше ассоциировать себя с Луганской областью, верить в деоккупацию и возвращение. Но работать с такой регистрацией во многих сферах действительно невозможно, это факт. Что сейчас делается для того, чтобы такие люди могли работать, будучи зарегистрированными в Луганских налоговых? - Относительно этого, собственно, похвастаться нечем... Я докладывал в Координационном центре по вопросам прифронтовых и временно оккупированных территорий. Доложил, была резолюция. Это было около месяца назад. Мы финализировали все выступления, и мое попало в окончательный протокол. Были даны поручения на уровне профильных министерств отработать этот вопрос. Я буду продолжать в дальнейшем адвокатировать эту историю. К сожалению, государственная система очень немобильна. Если в ней какой-то маневр происходит, он очень затяжной. Вопрос точно актуален, точно требует внимания и точно будет в фокусе. По состоянию на сейчас мы имеем разъяснение Министерства юстиции о том, что не нужно перерегистрироваться... Однако ряд нормативно-правовых актов говорит об обратном, в том числе это касается получении грантовой помощи. Поэтому мы наработали соответствующие изменения в нормативно-правовые акты и предоставили Правительству. Пока ждем фитбек. - Извините, но я буду не только задавать вопросы, но и достаточно много говорить, резонировать вам - потому что мой личный и профессиональный опыт во многом типичен для переселенцев из Луганщины. Итак, делаю общий вывод по ФЛП: получается, я должна сказать условной Марине Мухиной: «Марина, плюнь на все это и перерегистрируйся в условном Хмельницком». А вообще, похоже, это вопрос к Зеленскому. То есть, мы с Мариной должны написать ему примерно такое открытое письмо: «Господин Зеленский! Вы вообще в курсе, что существует Луганская область?» Извините за эмоциональность, но у меня именно такое ощущение. Лысогор говорил примерно то же, что сейчас говорите вы, полтора года назад. А ФЛП в это время надо работать, платить налоги... То есть, мой вывод: это засада какая-то. - Не может быть в правовом государстве такого, чтобы Президент Зеленский позвонил в банк и сказал: «Ану, уберите такие-то преграды в вашей системе». - А может быть в правовом государстве такое, что налоговая есть, а если ты в ней зарегистрируешься, с тобой нельзя сотрудничать? - Я могу здесь только дать ответ - что делает администрация для решения проблемы. И я его дал. Замечу, что и сейчас остается бизнес, зарегистрированный именно в налоговых органах Луганской области. Целесообразность существования релоцированных администраций и учреждений - В интернете периодически активизируются посты и комментарии о нецелесообразности работы релоцированных администраций нашей области. Лично я вижу смысл в их работе, периодически высказываюсь на эту тему и потом слышу в свой адрес обвинения в том, что чуть ли не деньги от вас беру за это. Прошу, обоснуйте еще раз ваше личное мнение - почему луганские релоцированные администрации, коммунальные предприятия, медицинские учреждения, учебные заведения надо сохранить? - Если честно, я уже устал декламировать один и тот же нарратив, одну и ту же позицию. Мне очень жаль, что я должен вообще это объяснять. А тем более жаль, что я должен объяснять это луганчанам. Две составляющие существования администрации по состоянию на сейчас. Первое - мы не прекратили помощь, коммуникацию с нашими людьми. Наши громады активно сотрудничают и помогают своим жителям. Некоторые громады активнее, некоторые пассивнее - исходя из сил и средств, которые у них есть. Однако связь поддерживается. Многие ВПЛ не хотят ассоциировать себя с принимающей громадой. И это справедливо, это нормально. Многие ВПЛ - большинство, пожалуй - хотят идентифицировать себя как луганчан. Это очень правильная, твердая, стойкая, стальная, я бы сказал, позиция. Возвращаемся к вопросу - если ты хочешь быть луганчанином и не ассоциировать себя с принимающей громадой, значит, ты хочешь получать услуги от государства в том числе через призму своих администраций. У нас администрации работают не как статисты. У них в реализации куча социальных программ, они развивают центры жизнестойкости. И если кто-то думает, что это просто красивая картинка - то нет. Надо просто, чтобы все хейтеры, которые ставят под сомнение необходимость существования хабов, центров жизнестойкости или любых других социальных проектов, просто взяли и поездили по ним, посмотрели. И увидели бы, что там люди объединяются, общаются, и это все надо обеспечивать. В наших хабах люди получают более 30 видов различных услуг. Они чувствуют себя там своими, нужными. К сожалению, мы получаем информацию, что не во всех принимающих громадах наши ВПЛ получают необходимый уровень услуг и внимания. Это тоже предмет моей работы. Я должен так общаться с принимающими громадами, чтобы наши люди были наравне со всеми, равноправными. И государственная политика направлена на то, чтобы такие люди интегрировались в новые общины. Я искренне верю, что война наконец доказала всем украинцам, что нет правобережной и левобережной Украины, схидняков и западенцев. Все мы украинцы. И сейчас, когда мы вынужденно перемешались между собой в разных регионах, жители западных регионов увидели, что на востоке жили такие же люди, такие же украинцы, которые владеют языком, считают своим государством Украину, что нет никакого разделения, которое нам навязывали очень много лет... Извините, я отвлекся. Так вот, первый аспект работы администраций - это обеспечение потребностей жителей своих громад. Наряду с этим у нас есть 11 громад из четырех районов, на территории которых не созданы военные администрации. Эти громады оккупированы с 2014 года. И несмотря на то, что мы не имеем пока законного механизма предоставлять их жителям социальную поддержку, мы уже начали (я в конце июня подписал) программу оздоровления детей именно из тех районов, которые были оккупированы в 2014 году. - Так эти дети в большинстве уже выросли давно. - А вы разве считаете, что человек, которому в 2014 году было 20 лет, не мог родить ребенка? - То есть, если у меня и подобных мне переселенцев из этих 11 громад, оккупированных с 2014 года, завтра появятся внуки, они будут иметь такие льготы и смогут претендовать на помощь, предусмотренную подобными программами? Они тоже будут считаться переселенцами из той же громады? Привожу именно свой пример - потому что он типичный. - Какая прописка у ваших детей? - Прописка у них вообще отсутствует - как и многие переселенцы их поколения, в качестве приложения к паспортам имеют так называемые «справки бомжей» об отсутствии прописки. При этом в справках ВПЛ указано, что они являются переселенцами из Кадиевки. По новому админделению это Алчевский район. - Да, дети таких людей могут попасть под эту и подобные программы. Далее по переселенцам из громад, оккупированных с 2014 года - надо двигаться по ветеранам с тех территорий. То же самое. Рассматриваем программу, думаем, как сделать все в законном русле, чтобы не было от Минфина вопросов. То есть, релоцированные с 2022 года громады обеспечивают свое население, а я поставил цель найти способы и механизмы поддержки людей из тех четырех районов, которые оккупированы с 2014 года. Теперь о второй составляющей работы администрации, которая тоже является сверхважной. На территории Луганской области сейчас находится очень много людей, в том числе детей. Я сейчас не хочу это говорить в абсолютных цифрах. Никто из нас не знает, когда и при каких обстоятельствах будет происходить деоккупация. Она может произойти завтра. И возникает очень простой вопрос ко всем скептикам: кто должен устанавливать украинскую власть на той территории? Кто должен обеспечить социально незащищенные слои населения социальными услугами? Кто должен ремонтировать трубу, коммунальную технику, делать дороги? Конечно, областная военная администрация и администрации населенных пунктов. Поэтому сверхважно сохранить все это. Эта очень заезженная история о кадровом резерве - не просто слова. Под этими словами есть огромная подоплека, расчеты. Стратегия развития Луганской области предусматривает несколько сценариев, и в положительном сценарии мы должны заходить и предоставлять огромное количество услуг огромному количеству населения. Это мы должны понимать. Если не будет Луганской областной администрации и администраций населенных пунктов, кто поедет устанавливать власть? Никто. Объективно - никто. И что мы будем иметь потом? Потом весь мир увидит, что люди выйдут с плакатами «Верните нам русский мир». - Почему имеют смысл награды, отличия, связанные с практически полностью оккупированной Луганщиной? Сейчас очень много упреков и критики на эту тему, в том числе от моих коллег. Мол, «области нет», а награды есть. В определенной степени ответом на это являются и предыдущие слова. - Да. Еще я здесь хочу отметить, что нематериальные средства мотивации имеют огромное значение и очень существенное влияние на людей. И, честно говоря, мне безразлично будет, сколько будет стоить значок - лишь бы он был красивый. И когда я его вручаю военному, он получает и улыбается и знает, что он не зря делает свою работу. И мне не жалко для военных наград. Не жалко для госслужащих, которые прошли свои сложности в работе и в жизни, мне не жалко наград для выдающихся и менее выдающихся луганчан. Мне никому не жаль наград от Луганской области для тех, кто что-то делает для Луганской области - настолько, насколько может. - Сделали ли вы какую-то оптимизацию по кадрам в Луганской ОВА и ее подструктурах - вроде той, когда вы уволили около 20 сотрудников Северскодонецкой ГВА - людей, которые фактически не работали? - Руководитель городской военной администрации имеет гораздо больше рычагов влияния на зарплату, чем начальник ОВА. В госслужбе немного иная ситуация. Здесь премия регулируется от одного до 30 процентов, не так чтобы сильно. Даже с этой цифрой я «поигрался» уже, и по тем департаментам, которые, по моему мнению, сейчас не функционируют в полную силу, я ввел дифференцированный подход. До этого во всех департаментах картина с зарплатами была одинаковая. Пока я высказываю свои требования к работе подчиненных. Кто-то пытается подстроиться, изучить что-то новое и понять, что я от них хочу. А кто-то уже сам понемногу уходит (с работы в обладминистрации. - «ОстроВ»). Поэтому мне даже кардинальных кадровых решений почти и не приходится принимать. Просто есть естественный органический отток тех людей, которые поняли, что «отсидеться» не получится. Мы должны начать проектный подход. Каждый работник администрации должен понимать главное - какую пользу для луганчан этот проект несет. Большой, малый, средний - не важно. Но мы должны переходить на проектную работу, иметь конкретные временные рамки, конкретные задачи, которые применяются для реализации проекта, и выходной результат. Когда они поймут, что, даже будучи сотрудником департамента транспорта, можно на самом деле реализовывать проекты помощи нашим луганчанам. Например, люди работают в городе Днепр... Я бы на месте этого департамента «заколупал» бы всю Днепропетровскую обладминистрацию и городской совет Днепровский, и выбил бы какие-то дополнительные льготы для наших ВПЛ в сфере транспорта. Это сейчас на уровне фантазии, безусловно, но даже департаменты, названия которых звучат как ненужные сейчас - транспорта, агропромышленного комплекса и т. д. - даже они могут что-то делать для наших переселенцев. Но я за них не буду придумывать эти проекты, и они это уже поняли. Они должны генерировать идеи и реализовывать их. И тогда луганчане будут чувствовать, что что-то происходит, что-то для них делается. А когда спросят, зачем нам департамент АПК, мы сможем сказать - эти и эти проекты именно они реализовали. И вопрос отпадет сам по себе. О жилье: подавляющее большинство хочет получить компенсацию - Объясните «на пальцах», почему не так легко, как кажется, обеспечить ВПЛ жильем - даже социальным? Недавно «ОстроВ» публиковал разъяснения от юристов относительно компенсаций за разрушенное и поврежденное жилье. Из этих разъяснений следует, что для переселенцев со всей без исключения территории Луганской области получение этих компенсаций сейчас невозможно - и это объективный факт, который не имеет отношения ни к обладминистрации, ни к ее руководителю. Несмотря на это, в соцсетях переселенцы активно требуют, чтобы обладминистрация и вы лично поспособствовали получению компенсаций или жилья как такового. Социальное жилье для переселенцев из Луганщины есть, однако люди, которые зарабатывают себе на аренду, просто не идут в него, предпочитая возможность жить отдельным собственным бытом. И в конце концов это социальное жилье часто является полупустым - как вы когда-то приводили пример с общежитием в Новомосковске Днепропетровской области. - Сейчас есть нарратив о существовании четырех с половиной миллионов ВПЛ. Конечно, невозможно - причем ни одной стране мира - обеспечить жильем четыре с половиной миллиона своих граждан. Мы должны эту проблему с государством решать только тогда, когда будем понимать реальное количество ВПЛ, а не декларируемое, и реальную потребность в служебном жилье. Кто готов ехать в условный Богуслав Киевской области в построенный дом, бросать свой быт, забирать детей и там снова в очередной раз устраиваться как-то? Возможно, такие люди будут. Скорее всего, в результате исследования мы поймем, что абсолютное большинство ВПЛ хочет получить компенсацию. Потому что люди не хотят снова перестраивать свой быт, и это нормально. Поэтому в связи с этим возникает очень простой вопрос. Если у нас вдруг появятся ресурсы и мы будем хаотично строить для переселенцев с Луганщины дома в разных населенных пунктах Украины - какая категория ВПЛ будет готова туда ехать? Опять в никуда, без работы, без понимания, где дети или внуки будут учиться. Это огромный вызов. Поэтому на упреки «почему Луганская ОВА не строит...» у меня всегда будет ответ. Я могу строить служебное жилье для врачей, к примеру - потому что они работают объектно, мы понимаем, где они и понимаем их потребности. Так же - педагоги в случае офлайн-работы. Но я не понимаю, где мне построить дом - к примеру, пятиэтажный четырехподъездный дом. А главное - как я решу вопрос двухсот тысяч людей, когда построю пусть даже десять таких домов? Это очень простой вопрос, очень простой. И здесь надо к сознанию людей апеллировать. Здесь надо сказать, и сказать честно: «Люди! Социально незащищенные слои населения - это мое, это моя зона ответственности? Сто процентов моя. Ветераны - мое? Мое сто процентов. Учителя и врачи - мое? Мое». Я сейчас могу кого-то не назвать, но в целом понятно - есть категории людей, для которых я сейчас в первую очередь должен обеспечивать все необходимые решения, жилищные в том числе. А две трети ВПЛ - это люди, которые имеют свою работу, арендуют жилье, ходят в гости друг к другу... Надо сказать честно: я не могу обеспечить их жильем. Для этого у меня нет ни ресурса, ни полномочий. И это было бы распыление ресурса. Даже если мы - хотя это невозможно с точки зрения законодательства - построили бы 20 домов... И что дальше? - Суть понятна: работающие активные люди (а вы говорите - их две трети), обжившиеся за три года в условных Тернополе или Днепре в арендованном жилье, вряд ли начнут снова все бросать ради того, чтобы активно заселять пятиэтажку в условном Немирове Винницкой области. Крайне сложно представить, как в такой дом, допустим, в Александрии Кировоградской области вдруг поедут луганские ВПЛ изо всех уголков страны, бросив работу, контакты, школы и т. д. И пример полупустого общежития в Новомосковске прекрасно это иллюстрирует. - В чем здесь еще возникает загвоздка? Это тоже очень важно понимать. Пока на мне висит бремя в виде «...все двести тысяч ВПЛ твои», я не знаю, что мне делать. Правильно будет, если я честно и откровенно скажу то, что я только что сказал, а люди так же честно скажут: да, мы все понимаем, обеспечьте, пожалуйста, социально незащищенный слой населения, а мы будем ждать победы и репараций, чтобы нам дали материальное возмещение за наше жилье. Это честный разговор был бы. - Относительно компенсаций - я уже отметила со ссылкой на юристов, что сейчас людям из Луганской области их получить невозможно. Единственное, что советуют специалисты - вносить все данные в соответствующий реестр. Кстати, они отметили, что есть закон, который бы упростил фиксацию разрушений на оккупированной территории - сделал бы необязательным выезд на место комиссий, и тогда бы и владельцы жилья на оккупированных территориях смогли бы претендовать на компенсацию. И этот закон, по словам юристов, с декабря лежит, так сказать, на столе у Президента - ждет подписи... - Почему он не подписывается? Все очень просто - нет ресурсного обеспечения этого закона. Подписать такой закон сейчас означало бы сделать коллапс. Когда будет ресурсное обеспечение этого закона, он запустится. О личном - В контексте внимания в соцсетях к вашей внешности, к вам как к мужчине - если можно, расскажите о своей семье, о личной жизни. - Не женат, у меня двое детей. - Что вы можете добавить относительно своего общения с активистами и хейтерами, которые из-за оккупации области теперь полностью «переселились» в соцсети? - Расскажу такую показательную историю, надеюсь, что она войдет в публикацию. Обратился ко мне лично один активист. Говорит, что есть парень, военный, в администрации по месту жительства ему никак не помогают, без двух ног, очень дорогая реабилитация на месяц... Говорю, хорошо. Позже звоню этому активисту и говорю: «Мы организовали бесплатную стационарную реабилитацию в Днепре». Активист говорит: «Хорошо, но парень без ног, и он в другом конце Украины». Говорю: «Это я уже тоже решил - наша скорая поедет его заберет». Он говорит: «А там его из части не отпустят». Говорю: «Я уже позвонил командиру части, его отпустят». Пауза... Говорит: «Сейчас перезвоню». Перезвонил и говорит: «Ну, там уже вопрос как-то другим путем решился, спасибо». И что вы думаете, активист написал в соцсетях об этом кейсе? Нет.
